Виталий Полищук - Серые тени в ночной тьме

Ознакомительный фрагмент

Семья Захлюстаевых возвращалась домой. Шли не спеша по улице Партизанской, шли, наслаждаясь запахами ранней в этом году весны.

Воздух был наполнен запахом набухших почек, на газонах зеленела травка, сверху приветливо светили фонари. Ничто не предвещало опасности, даже пьяных подростков не было в пределах видимости, когда семья вступила в темноту неосвещенного отрезка улицы. Должно быть, одновременно перегорели лампы на нескольких уличных фонарях, а может быть – оборвался провод.

Сбоку открылся темный зев проулка, заканчивающийся ограждением детского садика, темного в это время суток. И вдруг в проулке вспыхнули фары автомобиля, ярко осветившие четыре фигуры, вынужденных прикрыть глаза ладонями от яркого света.

Захлюстаевы быстро пробежали через выезд из проулка и пошли себе дальше. Но их тут же догнал вывернувший на улицу и покативший следом за ними автомобиль. Поравнявшись с семьей, автомобиль остановился, его дверцы приветливо распахнулись как бы прямо перед оторопевшими Захлюстаевыми и все четверо, словно бы это само собой разумелось, совершенно неожиданно для себя сели в просторный салон колесного механизма.

Дверцы тут же захлопнулись, мотор заурчал и автомобиль, набирая скорость, понесся вперед…

– х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-

Первое, что сделал Серега после того, как отнес заявление в милицию – это обзвонил по телефону всех подружек Оли, которых знал, потом обошел немногочисленных Олиных родственников, с которыми его успела познакомить девушка.

Оля после исчезновения ни у кого из них не появлялась.

Тогда Сергей направился на железнодорожный вокзал и сел на электричку, направляющуюся в сторону поселка Сальменка. В Сальменском районе в селе Озерном жили родители Оли.

Телефонной связи с этим местом не было – мобильная сеть здесь пока не действовала. Так что узнать что-то можно было только приехав сюда.

Серега сидел в вагоне, который, покачиваясь, быстро катил мимо стен сосен, с обеих сторон окаймляющих железнодорожную линию. И думал – что же произошло несколько дней назад во дворе его нового дома?

Он, кстати, ни разу в этом доме после того вечера и не был – оставался в общежитии. Что-то мешало ему переселиться туда, где, как он был уверен, произошло что-то страшное.

Высадившись на перроне вокзала Сальменки, Сергей на привокзальной площади сел на автобус, который и довез его через полтора часа до Озерного.

Родителей Оли Сергей знал – они приезжали как-то в Южносибирск, проведать дочку. Так что ему обрадовались, провели в дом и первым вопросом было – а чего он приехал один? Или Оля встретила кого-нибудь из подружек и остановилась поболтать?

К чести Сереги, он сумел сориентироваться и правильно повести себя – сказал, что Оля сдает «хвосты» зимней сессии, а его попросила съездить в Озерное за продуктами.

– Тебя родители знают, и сессию ты сдал всю, так что поезжай, а я им письмо напишу, что ты приедешь. Ну, вот я и… – вдохновенно врал Серега, а у самого сердце сжималось от ужаса. Только теперь он вдруг осознал, что, может быть, никогда никого из них больше не увидит – ни Женьку, ни Вано, ни Олю… Оленьку…

Никакого письма родители, конечно, не получали. Но посылку дочери собрали. И хотя заранее продукты родители Оли не готовили, кое-что они на скорую руку сообразили. Немного мяса, пару банок с соленьями, ведерко картошки. Подивились, что Сергей приехал без сумки или рюкзака, нашли пару старых авосек и набили их доверху.

Ночевать Сергей отказался.

Глава третья

На следующий день к технологу Юратьину, который вынужден был бегать из одного конца своего цеха комплектации в другой и обратно, подошел начальник сборочного цеха, в котором работал Иван Петрович Захлюстаев. И спросил технолога, не знает ли он, почему сегодня на работу не вышел его дружок.

– Вы ведь вчера отмечали день рождения твоей жены, а, Егор Фомич? – говорил начальник сборочного. – Что, так сильно перебрали?

– Да нет, нормально вчера они ушли, – ответил Егор Федорович, подразумевая под словом «они» всю семью Захлюстаева. – И выпили мы немного…

– А чего ж тогда… И домашний телефон не отвечает – я сразу после восьми утра звонил…

– Как – не отвечает? – заволновался Егор Федорович. – У него сын – Петька, во вторую смену в школу ходит! И дочь в университет почти всегда уходит часов в девять, не раньше!

– Ну, не знаю… Прогул я ему ставить, конечно, не буду, но ты сегодня же его разыщи и пусть он мне дозвонится домой! Если заболел или еще что там случилось… В общем, если завтра его на работе не будет – я докладную пишу главному инженеру! Ты же знаешь – у нас заказ РАО! Каждый человек на счету!

– Хорошо, хорошо… – Егор Федорович уже и сам решил сразу же после окончания смены проехать не к себе домой, а к Захлюстаевым. И все выяснить досконально…

Нужно сказать, что при работе по заявлению Остроухова работники милиции не проявили особого рвения – чего там, трое студентов исчезли несколько дней назад… Да собрали, например, рюкзаки и ушли в сосновый бор. Палатки разбили, и живут себе на природе.

Или и того проще – завалились к какому-нибудь приятелю в гости и пьют горячительные напитки который день, не просыхая.

На занятия не ходят? Так и что? К сессии появятся, известное дело – от сессии до сессии живут студенты весело. А сессия – что? Правильно, всего два раза в год, и ближайшая – только через месяц-два…

Но вот после того, как была вскрыта квартира Захлюстаевых… Это дело об исчезновении целой семьи сразу же привлекло к себе нешуточное внимание.

На вскрытии двери квартиры настоял Юратьин. Когда после работы он приехал к своему другу и никого не обнаружил к него дома, то вышел во двор и осмотрел окна квартиры. Для этого он обошел весь дом – комнаты жилья Захлюстаевых выходили на обе стороны пятиэтажки.

Было уже темно, и все окна также оказались темными.

Егор Федорович долго звонил в дверь, ничего не добился и принялся ходить по подъезду и расспрашивать соседей Захлюстаевых – не слышал ли кто-нибудь из них вчера часов около двенадцати ночи шума в подъезде – разговоров, смеха.

Егор Федорович совершенно справедливо полагал, что возвращения подвыпившей семьи друга не могли не услышать в столь позднее время – тихо ведь уже, а слышимость в панельных домах еще та…

Однако никто ничего не слышал. Более того, один из соседей, прогуливающий собаку возле дома, именно в это время стоял у подъезда, курил и следил, как его такса бегала по двору.

Захлюстаевых он прекрасно знал, и уверенно сказал, что вчера вечером они мимо него не проходили. Ну, не мог он не заметить, как целая семья прошла мимо в подъезд.